Основная часть этой книги, где впервые были описаны совокупность элементов буддийско иконографии и система определения образов индо-тибетского буддизма, увидела свет в уж далёком 1981 году. Дистанция во времени позволяет видеть в ней артефакт минувшей эпохи рассказать теперь о происхождении этой работы в сентиментально-автобиографическом жанр< Однако целью сего предисловия является не столько вспомнить дела молодости, сколько выска зать благодарность тем, кто помог появиться этой работе на свет, и пояснить читателю, что можн искать в этом томе и чего там нет. Когда в 1975 году после окончания философского ф-та ЛГУ мне посчастливилось устроиться н работу в Государственный Музей истории религии и атеизма в Ленинграде, я был введён в фонд Музея и поражён видом сотен буддийских божеств и Учителей. Их таинственные образы были полны деталей, которые все - это ясно ощущалось - были тщательно продуманы и имели некий смысл, увы, неведомый. Да что там смысл. Если бы кто-то мог хотя бы назвать их имена или пред меты, которые они держали в руках! Поэтому, когда через некоторое время мне сказали, что пора начинать готовить экспозицию по буддизму из фондов Музея, я был несколько растерян. Я обратился к литературе и знатокам, но оказалось, что, хотя публикаций о буддийском искусстве сотни, на самом деле никто не может оп ределить больше нескольких десятков образов. А если и определяет, не объясняет метод определе н ия, и поэтому его нельзя проверить. Размышляя о том, как же научиться надёжно и быстро определять имена буддийских скульптур и икон, несколько месяцев я крутил в руках на своём рабочем столе в библиотеке Казанского собо ра (где тогда располагался Музей) прорисовки из изданного Ольденбургом в 1905 г. «Сборника 300 бурханов», сравнивая их и сопоставляя, прежде чем, наконец, сообразил, что хорошо бы для облегчения сравнения и поиска образов сгруппировать эти прорисовки по внешнему подобию. Это было прозрение - простое и естественное решение проблемы, и всё остальное было лишь делом времени и усердия. Идея определять иконографические образы по последовательно упорядоченной совокупности признаков, как это делается, скажем, таксономами в ботанике или этномо-логии, была очевидна, и, когда я поделился ею с большим знатоком буддизма Б.И. Панкратовым случайно встретившись с ним на Невском у Казанского собора, он энергично воскликнул: «Ну конечно! Я давно уже советовал нашим искусствоведам это сделать!» Я очень признателен Б.И. Панкратову за моральную поддержку моего начинания, которая придала мне уверенности в дальнейшей работе. Однако реализация идеи потребовала большого труда, и за минувшие 25 лет я лишь однажды встретил человека, который тоже попытался её осуществить, хотя и на более ограниченном материале.Это был д-р Анджей Миколайчук (Andrzej Mikolajczyk), директор Археологического и этнографического музея в Лодзи. Он, так же как и я, сделал свою систему определения в виде поисковой системы на перфокартах, но, не будучи буддологом, не стал исследовать иконографию и не опубликовал свою работу. Что касается опубликованных «определителей», то наиболее обширный материал в последние десятилетия был представлен в работе Bunce, F. W. An Encyclopaedia of Buddhist Deities, Demigods, Codlings, Saints & Demons. New Delhi, 1993. Довольно много времени ушло на разработку алгоритма сравнения - нужно было выбрать, на какие группы эффективнее всего разделить пантеон - по количеству рук, позам или по каким-то другим параметрам, затем года два ушло на выделение и определение иконографически значимых элементов. Это была наиболее сложная часть работы - поди догадайся, как называются диковинные предметы на иконах, или жесты рук: если у одного из двух похожих божеств рука поднята повыше - это уже другая мудра или просто отличие художественных стилей? |
